В зеленом берете: Канадец в Королевской морской пехоте (Глава 18 «Конец учебы»)

• Содержание:
• Пролог
• Глава 1 — Ранние деньки
• Глава 2 — Начало
• Глава 3 — Новый мировой порядок
• Глава 4 — Кивки
• Глава 5 — В поле
• Глава 6 — Сержант псих
• Глава 7 — Сон?
• Глава 8 — Передышка
• Глава 9 — Ухаживания
• Глава 10 — Найти счастливое место
• Глава 11 — Марксман
• Глава 12 — Дивиденты
• Глава 13 — Тактика
• Глава 14 — Задержка
• Глава 15 — Попутчик
• Глава 16 — Ледяные свиньи
• Глава 17 — Финальные учения
• Глава 18 — Конец учебе

Глава 18 «Конец учебы»

После завершения финальных учений мне оставалось пройти всего две сложные вещи, прежде чем покинуть СТС с зеленым беретом. От него меня отделяли четыре теста Коммандо и учения с живым огнем*. Для некоторых других членов отряда все было не так радужно. Четверо парней получили травмы от бесконечных маршей с рюкзаками и отправились в Роту Охотник. Еще двое провалили учения — инструкторы сочли, что они недостаточно хорошо выполняли дриллы ближнего боя, поэтому они возвращались не несколько недель назад, чтобы еще попрактиковаться с другим отрядом. Но остальные преодолели мощный барьер и им надо было пережить две недели тренировок ближнего боя с живым огнем и тестами Коммандо на Неделе 30, прежде чем они смогут покрасоваться на параде пред своими родными и друзьями.

Мы выполнили учения с живым огнем в Дартмуре, причем все две недели, как обычно, стояла ненастная погода. Каждый мокрый и тоскливый день приближал нас к концу. И пусть мы были как всегда замерзшими и несчастными, но в этот раз мы были довольны, бросив в коробку важный кусок. Теперь мы все шли покорять тесты Коммандо.
И они не заставили себя ждать. Уже следующим утром был тест Выносливости. Прежде чем выйти из лагеря, мы плотно позавтракали, нацепили стандартные двадцать два фунта снаряжения и получили в оружейке стандартные десять фунтов винтовки. На автобусах мы добрались до любимых зарослей дрока и немного побегали с PTI чтобы разогреться на морозном воздухе. Небо было чистым, погода к нам явно благоволила. Да, конечно мы вымокли, проходя полосу, но четырехмильная пробежка обратно в лагерь позволила слегка обсохнуть.

Когда разминка была окончена, PTI раскрыл блокнот и начал называть имена в том порядке, в каком он собирался запускать отряд. Как обычно, самые быстрые были первыми, а я, как обычно, был в середине стаи. Первая группа сорвалась с места, быстро скрывшись за поворотом, вторая группа подошла к стартовой черте. Очень скоро и они пришли в движение, а моя группа приготовилась к старту. Я очень нервничал и чувствовать себя так же, как перед нижним полем. Меня слегка тошнило от осознания того, как я буду себя чувствовать следующие десять минут. Я не боялся провала, поскольку никогда даже близко к нему не был, но тошнота каждый раз приходила ко мне, как только мне предстояло мотаться вверх-вниз по холмам в полной выкладке. Мы ждали, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие, пока PTI не сказал, что время истекло и осталось десять секунд. Мое сердце билось с перебоями, но как только прозвучала команда «Пошли!» я успокоился.

Группа побежала по дорожке, стараясь не двигаться слишком быстро. Надо было экономить силы и первые пять минут мы бежали вместе. Как минимум до затопленной трубы, где требовалось три человека на ее прохождение, которые тянули и толкали друг друга через тесное пространство трубы. Но после прохождения этого этапа дальше каждый бежал как хотел. Сама по себе труба не длиннее десяти футов, но достаточно узкая, чтобы через нее едва протиснулся средний кивок в разгрузке. Я был довольно тощий парень, поэтому проплыл там без каких-либо проблем, и после того, как мы вытащили из воды последнего члена нашей группы, мы разделились. Уже через пару минут мы растянулись согласно нашему уровню физподготовки.
Всю дорогу я боролся с собой, заставляя дышать свои горящие легкие и переставляя ноги. Было такое ощущение, словно я попал в один из этих странных снов, когда вы двигаетесь до смешного медленно, несмотря на прилагаемые усилия. Я протащился через длинные грязные туннели вместе с винтовкой стараясь не задеть их стенки, а затем перешел вброд грязь, доходящую местами до пояса. Я сконцентрировался на том, чтобы заставлять себя двигаться дальше. Все, что я делал, это убеждался, что продолжаю движение и это было прекрасно. Когда я взбежал на гребень большого холма и побежал по дороге под деревьями, то знал, что сделал это. Четыре мили, большая часть из которых будет под горку. Я перешел на естественный шаг, держа винтовку в правой руке. Обратная дорога была нетрудной, поэтому слегка наклонившись вперед, я направился к финишу, погрузившись в мысли о скором конце. Шаг за шагом я приближался к зеленому берету, и эта мысль заставляла меня стиснуть зубы и идти. Когда до финиша оставалось несколько сот метров я начал переживать по поводу винтовки и того, как она пережила болтанку и удары в тоннелях. Я надеялся, что прицел остался цел и не сбился от ударов. Я прошел ворота лагеря и направился к стрельбищу, зная, что я последний. Когда я прибыл на огневой рубеж, PTI записал мое имя и приказал живо перейти к стрельбе. Я сел на землю, тяжело дыша после бега, и наклонил винтовку. В правом кармане у меня был пластиковый пакет с набором для чистки, который включал в себя гибкий шомпол с ершиком. Быстро протянув его через ствол, я отряхнул оружие, а затем схватил магазин из стопки, вставил его в приемник, взвел затвор и прицелился. Картинка в глазах расплывалась, поэтому я сделал несколько глубоких вздохов чтобы успокоиться. Времени оставалось мало, поэтому я потянул спусковой крючок и произвел десять выстрелов. Пули легли точно в цель, я разрядил винтовку и начал думать о следующем тесте. Все, что я хотел, это просто убраться из СТС! Я переместился назад и стал наблюдать за остальными, которые, запыхавшись, прибывали на рубеж и пытались зарядиться, в то время как те, кто уже закончил, хихикали у них за спиной. Сегодня для нас все закончилось, но завтра нас ждал новый вызов.

На следующий день, с утра пораньше, мы снова направились на дроковую плантацию. Сегодня мы собирались выполнить девятимильник, быстрый марш-бросок в полной выкладе всем подразделением в плотном строю на девять миль, который необходимо было завершить за девяносто минут. После короткой разминки чтобы разогнать кровь, мы построились в три шеренги. Небольшая зажигательная речь от PTI, поворот направо, старт. Первые несколько сот метров мы шли быстрым широким шагом, стараясь успевать за PTI, а затем перешли на бег. Правой рукой вы придерживали винтовку, а левой размахивали всю дорогу. Мы бежали трусцой в всем ровным участкам и под горку, а вот вверх взбирались в смехотворно медленном темпе. Я бы предпочел бежать, чем идти, поскольку обнаружил, что мелкие шаги вызывают боль у меня в голенях.
Все отряде были в отличной форме и поддерживали друг друга. Никто не хотел вылететь первым. Через восемьдесят пять минут мы были у ворот СТС, где остановились. Была старая традиция, что отряд, который завершил девятимильник, возглавляет барабанщик из оркестра. Поэтому мы быстро стерли соль и сопли со своих лиц, а затем, возглавляемые барабанщиком, с триумфом вошли в лагерь. Мы шли медленно, поэтому я хорошо мог разглядеть всех новичков, выстроившихся вокруг дороги. Я прекрасно помнил, как был в их шкуре и отчаянно завидовал парням, которые маршировали мимо. И теперь я сам был здесь. Это было восхитительно.

Тесты Коммандо не дают перерыва для отдыха, поэтому на следующий день нас ожидал Штурмовой курс Тарзан в полной выкладке. Была ясная погода и мы были счастливы от того, что веревки будут сухие. Это самый короткий тест, но по мне так самый утомительный. Я надеялся уложиться в отведенные тринадцать минут. Именно столько у вас есть, чтобы показать все, на что вы способны. Поверьте, на слово, это очень трудно. Когда мы выстроились в очередь, я почувствовал то же, что и обычно — тошноту. Но конечно, как только PTI дал мне отмашку, я успокоился и выложился как мог. Одиннадцать минут и двадцать секунд. Я поднялся по лестницу и яростно полез по высоким веревочным препятствиям. Я карабкался и лез, как меня учили, находясь на высоте тридцати футов, а когда мои ботинки ударились о землю, то рванул на четыреста метров спринта, который утомил меня, проявившись свинцовой тяжестью в ногах. Я поднажал, проходя старый добрый штурмовой курс, который я проходил в последний раз. Впереди было еще препятствие на вершине высокого холма, а после того, как я перебросил через него свое тело, оставалось только стометровка до тридцатифутовой стены.

Я схватился за веревку и перебирая руками, полез вверх. Стена имеет почти вертикальный наклон и выступающие камни, в которые нужно упираться ногами. Но после того, что я прошел, мои руки готовы были сдаться. Я покрепче ухватился за канат, собираясь с силами. Мои легкие горели, мне не хватало воздуха. Но я все же продолжил лезть вверх, взгромоздившись на платформу, где выкрикнул PTI свое имя, а затем рухнул на пол. Я совершенно обессилел, так, как никогда до этого. Я провел там несколько минут, смотря на землю и периодически блюя. Другие тоже часто делают это на платформе, но я знал, что прошел. Официальные результаты объявили только после того, как курс закончил последний человек, но это была просто формальность. Теперь оставалась только небольшая прогулка.

На следующее утро мы проснулись маленьком военном лагере в Дартмуре. Именно отсюда мы должны были начать наш последний тест. Самый длинный из всех, тот, который люди наиболее часто проваливали. Он назывался тридцатимильник и, как следует из названия, в этот день мы путешествовали пешком на тридцать миль. Тридцать километров уже являются проблемой, но нет, здесь были тридцать миль. В дополнении к двадцати двум фунтам разгрузки и десяти фунтам винтовки мы брали рюкзаки, в которых были теплые вещи, воды, дополнительные паки и баша, чтобы укрыться от непогоды, если придется прерваться. Это последнее испытание на выносливость и совершить его надо было по пересеченной местности Дартмура. Множество людей проваливали его из-за таких травм, как вывих колена или лодыжки. Каждые пять миль располагались контрольные точки, где мы могли утолить жажду и перекусить, ведь нам требовались все калории, какие мы только могли получить. Кроме того, там были медики, осматривающие парней и помогающие им оставаться в игре. Секция имела в своем распоряжении восемь часов для завершения марша. В ранних лучах солнца мы выстроились в лагере, показав инструкторам, что у нас достаточно снаряжения для безопасной прогулки. А затем без лишнего шума пошли своей дорогой.

Первую милю в горку мы прошли в фантастическом темпе. Шаги были широкие и быстрые, а потому, после всех нагрузок, которые выпали нам в последние дни, мои ноги быстро завопили от боли. Мои лодыжки горели огнем и их начала сводить судорога, так что я начал опасаться, что не смогу пройти всю дистанцию. Но как только мы взобрались на холи м пошли по ровному, покрытому травой участку, мои ноги пришил в норму. Как и с девятимильником, мы бежали по ровной местности или же под горку, а вверх шли в быстром темпе. Вскоре мы нашли удобную канаву и продолжили свой путь практически без боли.

К третьей контрольной точке мы начали уставать, на наших лицах появилась корка соли. Мои руки стали распухать от бесконечного болтания ими, а ноги болеть. Но главное было то, что мои легкие и ноги оставались достаточно сильными, чтобы идти дальше. Остальное просто роскошь. Один из парней начал отставать и, когда мы готовились покинуть контрольную точку, начал хромать. Мы остановились и ждали его около четырех минут, но вскоре он снова стал отставать и сел на землю. Мы не ожидали встретить его на следующей точке и увидели уже только в лагере, после завершения теста. У него оказалась сломана нога, и ему пришлось залечить травму перед тем как пройти тест еще раз позже. 

День проходил мимо, Дартмур проходил мимо. Миля за милей мы бежали через холмы, залезая на вершины и спускаясь в долины. Поддерживая сумасшедший темп час за часом, мы начали ощущать, что наши силы иссякают. Мы замахнулись на эпичное действо и это брало свою плату. На последних точках мы падали на землю и нам требовались все силы, до последней капли, чтобы встать и продолжить движение. На двадцать пятой миле я почувствовал, что прочно заперт наедине с болью. И только видение зеленого берета позволило мне продолжать.

Мы двигались уже больше шести часов и были близки к цели. Было удивительно, что некоторые парни хотели сдаться у самого конца. Иногда нам приходилось чуть ли не толкать их и подбадривать, но через несколько минут все возвращалось в норму. Весь день мы боролись с собой и наши выносливость и целеустремленность были проверены на все сто процентов. Я совсем не чувствовал ног, когда мы были в четверти мили от финиша, и несмотря на его близость совсем не улыбался. Никто не улыбался. Мы были слишком затраханные для этого. В конце мы достигли каменного моста, на котором стояли инструкторы и аплодировали нам. Кроме того, там был командир роты, несколько незнакомых мне людей и камеры. Когда мы пересекли мост и прекратили бежать, то в изнеможении рухнули на траву. Мы закончили тридцатимильник, а мое тело все ныло. Я лежал на земле, глядя в пасмурное небо, моя грудь вздымалась, а ноги горели. Я никак не мог поверить в то, что происходящее вокруг правда. Все было закончилось.
В СТС нам оставалось не так много дел, в основном подготовить документы, упаковать снаряжения для отправки в подразделения и подготовиться к финальному параду. Мы потратили массу времени на привычную тоску, маршируя вокруг лагеря в нашей лучшей форме и рубашках, а ночами полировали ботинки и бляхи для проверки наутро. Моя семья приезжала на это большой день для меня, и я с нетерпением ждал момента, чтобы увидеться с Дженнифер. Мы виделись две недели на Рождество и еще две недели на Пасху. Четыре недели из девяти месяцев, мы очень многое пропустили.

Наконец великий день для нас настал. Для отряда все началось рано утром. Мы упаковали все, с чем покидали лагерь, оставив только два мундира и гражданскую одежду на вечер. Семьи увидели нас утром, когда мы стояли на сцене в своих строгих темно-зеленых мундирах. Шторы разошлись, и они увидели горделиво замерший отряд. Один за другим мы вышли вперед, чтобы получить наши зеленые береты. С этого момента мы получали право на его ношение, а толпа хлопала нам. Затем мы удалились, чтобы переодеться в рубашки для парада.

Погода тем майским днем в 2006 году была великолепной и, хоть мы и тренировались на случай плохой погоды, нам ничего такого не пришлось использовать. Мы выстроились на плацу для окончательной проверки. Это был последний раз в СТС, когда мы стояли на месте, а какие-то высокие чины ходили вдоль наших рядов задавая бессмысленные вопросы типа «Вам понравилось обучение?» или «Откуда вы?». Мы стояли по стойке смирно с винтовками на плечах и наблюдали за трибуной для гостей. Я нашел своего отца, мать и приемных родителей, сидящих рядом с Дженнифер**. Смотр длился, как обычно долго, настолько, что все затекло и мы тайком шевелили пальцами ног, чтобы хоть чуть-чуть разогнать кровь. Когда он завершился, отряд сомкнул ряды и под звуки оркестра начал показывать все, чего ему научили на строевой подготовке. Мы вращались на месте, разбивались на мелкие группы, снова соединялись в большую и вращали винтовки для наших семей. Все прошло гладко, за исключением одного мелкого момента, когда у Тома из в винтовки выпал магазин и кто-то     ловко пнул его, отправив подальше сторону. 

Исполнив хорошее шоу, мы построились плотным прямоугольником, сверкая примкнутыми штыками. Приближался великий момент. Никто на трибунах не понимал, что должно сейчас произойти, но мы, рекруты, были наполнены гордостью. На протяжении всего периода подготовки мы были «отряд» или «рекруты», когда отрабатывали парад на площади, но теперь все будет немного по-другому. Как только адъютант из СТС занял свое место впереди с обнаженной саблей, я услышал слова, которые так жаждал услышать все эти страшные месяцы подготовки. Его голос загремел по плацу.

Королевские Морские Пехотинцы! На службу! Шагом марш!

* — Стрельба боевыми
** — Полагаю, он тут подразумевает будущих тестя с тещей, непонятно. В оригинале stepparents.